Фильм

Крадущийся тигр, затаившийся дракон

В этом детективе из жизни Пекина эпохи Цин можно увидеть источник глубокой духовной медитации или просто фантастически яркое зрелище. От страстей накаляется пленка, инь и янь сплетаются в тугую спираль. В фильм хочется погрузиться как в бассейн, в котором не действуют правила физики.

Хотя Американская киноакадемия, проавансировав «Крадущегося тигра» десятью номинациями на «Оскар», в итоге ограничилась четырьмя премиями, фильм боевых искусств тайваньца Ана Ли не перестал от этого быть главным фильмом года. Самая революционная его составляющая — монтаж; обойдя его «Оскаром», академики расписались в некомпетентности. Именно в монтаже дух этого фильма. Ан Ли филигранно нарушил наработанные за вековую историю кино принципы склейки кадров, чтобы создать иллюзию движения безостановочного и беспрепятственного, как будто герои, взбегающие по крепостным стенам, перелетающие с крыши на крышу, преодолевают пространство, время и, если надо, скорость света. Как монтаж позволяет внутриэкранному миру сохранять свободу от физических законов, философия фильма предлагает радикальную свободу от мифов, укоренившихся в сознании общества с не меньшей силой, чем закон Ньютона. Как и большинство великих произведений искусства, «Крадущийся тигр» повествует о любви и вере, но очищает эти понятия от шелухи привычных отношений, прилипших к ним, как ракушки ко дну корабля, и не дающих плыть кораблям веры и любви.

С точки зрения сюжета, фильм представляет собой детектив из жизни Пекина эпохи Цин (начало XIХ века): легендарный воин, пережив в ходе медитации необычный опыт, отказывается от кровопролития и передает свой легендарный меч на хранение высокопоставленному чиновнику. В этот же день в дом чиновника заезжает на постой несколько гостей. Меч пропадает, и начинается череда убийств. Действие картины помещено во время и место, где находится сердце восточного мировоззрения, но истины, которые раскрываются в ходе расследования, далеки от буддистского пастиша; скорее, это бережное отношение к движениям отдельно взятой души образовалось в точно найденной точке встречи эгоцентрического Запада с медитирующим Востоком. Как изображение в стереоочках — проступила истина. Как при акупунктуре — игла вошла в точку излечения с точностью до сотой доли миллиметра, на какую способен лишь исключительный мастер.

В фильме «Леди Каролина Лэм» был диалог о небе. Леди Лэм считала, что голубизна неба — неправдоподобный факт; небеса только кажутся людям голубыми в силу особенностей преломления солнечного света в наших зрачках. Ее муж настаивал, что раз все мы видим небо голубым, следовательно, это должно принять как истину. «И все же: я смотрю сегодня на небо, и оно — неправдоподобно голубое», — ответила леди Каролина. Ее фраза, пожалуй, вступает в противоречие с отношением Ана Ли к вере, однако исчерпывающе описывает чувство, которое вызывает его фильм: в это чудо невозможно поверить, даже когда видишь его собственными глазами на огромном экране, отверзшем перед тобой врата истины.